Я наклонился и нежно поцеловал ее в губы. В ушах у меня звенело, внутри будто горел огонь.
Самые жесткие возьмут, что захотят, еду, одежду все вообще. Господи, не знаю, как это легче сказать. Она сделала глубокий, судорожный вдох. И потому я хочу, чтобы ты был первым. Ее глаза изучали мое лицо, читая, что на нем было написано.
Я наклонился и нежно поцеловал ее в губы. В ушах у меня звенело, внутри будто горел огонь.
От нее шел запах чистоты слабый аромат духов, чуть сдобренный мускусом. Ее руки охватили мою голову, и она крепче прижала мое лицо к своему. Боль из лица и шеи ушла, и я ощущал только шепот ее волос по моим обнаженным рукам и прижатие ее губ. И я чувствовал ее голод. Скользнув рукой внутрь ее халата, я ощутил не только ее грудь, но и тяжелое биение сердца.
В поцелуе она выскользнула из халата, и дальше я помнил только жар ее тела. Я хочу, чтобы ты это сделал. Я нервничал, боясь сделать ей больно. Но она только слегка ахнула и крепко держала меня, пока все не кончилось. Еще через час я почувствовал, что она снова коснулась меня руками, и на этот раз она любила меня так же, как я ее. Даже и следа не было. То и дело мы встречались взглядами и отводили глаза, улыбаясь нашей тайне.
Я все время проверял в зеркале заднего вида где там желтый микроавтобус. Если выхлоп от него шел голубым дымом, я был доволен. Это значило, что дефектный цилиндр все еще работает и жжет масло.
Он сказал, что не хочет, чтобы я вел после таких ударов по голове. Покачивая головой и огорчаясь моим бунтарским поступком, он вернулся в головной автобус. Он, значит, нас нашел. Посмотри ты на этого идиота.
